– Ты что?
Он кивком указал на стол. Я опустила глаза, и мне стало плохо. Намертво стиснутый кулак сжимал искореженную железку, в которой я с трудом узнала любимую кружку Глеба. Выплеснувшийся из чашки кипяток черными брызгами окрасил серебряное солнышко на запястье и ожег кожу до волдырей. Меня затошнило от жуткого зрелища, но не от боли. Ее я не чувствовала. Я с криком разжала ладонь; смятая, словно прессом, чашка с дребезжанием прокатилась по столу, расплескивая остатки кофе, и упала на пол.
– Вот все и прояснилось, – прозвучал спокойный голос Вацлава. – Силу тебе придает ненависть, которую со своей кровью вложил в тебя Жан. А Слеза избавляет от боли и наделяет знаниями об оружии противника. Очевидно, чтобы ты сама могла воспользоваться им.
– Логично, – кивнул все еще ошарашенный демонстрацией моих способностей Аристарх. – В рукопашной от тебя толку мало, особенно против нескольких противников, а вот с пистолетом есть шансы на победу.
– Я бы тебе дал свой, – вмешался Вацлав, – да тебя все равно обыщут при входе. Так что при первой возможности разоружай охрану и действуй.
– Хотите сказать, что я теперь стрелять умею? – потрясение спросила я.
– Руку на отсечение даю, – убежденно ответил Вацлав. – Причем не только умеешь, но и никогда не промахиваешься.
Здание фабрики выглядело черной дырой на фоне отдаленных огней микрорайона. Темное, пустынное, зловещее, оно лежало на заснеженном пустыре, словно спящий циклоп. Сравнение с одноглазым великаном не зря пришло мне в голову – в здании светилось одно окно, в углу под самой крышей.
Микроавтобус Гончих припарковался у обочины, слившись с тьмой. Я быстро клюнула в щеку Аристарха, наказав ему в случае чего не бросать Маркизу, кивнула ребятам и выпрыгнула из машины.
Мобильный завибрировал, когда я была на полпути к фабрике.
– Mon amour, – попенял мне голос Жана, – ты привела с собой хвост.
– Я принесла с собой Серебряную Слезу, – зло возразила я. – Неужели ты думал, что старейшины отпустят меня с ней без охраны?
– Иного я и не предполагал, – ухмыльнулся вампир.
– Так какого черта ты выделываешься?! – рявкнула я, сворачивая к главному входу с заржавевшей стальной дверью.
– Дикая кошка, – рассмеялся Жан. – Я жду тебя.
Я подошла к двери и шибанула по ней кулаком. Кулак вошел в сталь, как в пластилин, не встретив сопротивления. Спасибо тебе, Жан, ты выбрал правильные слова для приветствия, с мрачным удовлетворением подумала я, но тут же обругала себя за неосторожность. Только бы его гориллы не увидели вмятину на двери!
Дверь со скрежетом открылась, пропуская меня внутрь. Я проморгалась, привыкая к кромешной темноте после тусклого уличного фонаря, и удивленно присвистнула.
– Надо же, какой почетный прием! Двенадцать человек эскорта на меня одну – это крайне лестно.
Крепкие охранники, полукругом выстроившиеся у входа, не проронили ни звука.
– А, ну да, вы же французы. Бонжур, месье!
Из центра вооруженной до зубов дюжины (у некоторых за плащами было по два пистолета) выступил главный головорез.
– Только без глупостей, мадемуазель. Мне поручено обыскать вас.
Я, паясничая, подняла руки. Парень не думал шутить: он тщательно и деловито, без всякого мужского интереса, ощупал все мои выпуклости. Даже обидно, черт возьми!
– Проходите, – дал добро он, и его молодцы молча расступились, освобождая проход к лестнице. – На верхний этаж и налево до конца.
– Мерси. – Я издевательски изобразила книксен и не отказала себе в удовольствии: сделав вид, что оступилась, вильнула в сторону и вонзила шпильку сапожка в нос ближайшего черного ботинка. Приглушенный вопль не заставил себя ждать. Вот и первая потеря вражеской стороны.
– Пардон! – лучезарно улыбнулась я и взбежала вверх по лестнице.
Все пролеты я пролетела на одном дыхании. У входа на последний этаж едва сдержала испуганный вздох, когда от стены отделились несколько силуэтов. Жан серьезно позаботился об охране и на последнем этаже выставил еще шестерку своих людей. Охранники не стали чинить мне преград и молча пропустили на этаж, указав направление.
– Спасибо, я не блондинка и знаю, где находится лево, – ядовито процедила я, ступая в темноту неосвещенного коридора. Тут же наткнулась на какую-то железную коробку и чертыхнулась. Что за баррикады они сюда натащили?
Пройдя несколько метров, я поняла, что это постарались еще бомжи, заставившие коридор всяким хламом вроде сломанного дивана и кучи тряпья. Конечно же у Жана не было времени сделать евроремонт и провести генеральную уборку. Поэтому все железяки и коробки просто сдвинули к стене, и сейчас я шла мимо кладбища старых вещей к полоске света в конце коридора, впервые не жалея замшевых итальянских сапог и отбрасывая мыском металлические рейки и проволоку с пола.
С грохотом отмаршировав по этажу, я пинком открыла каким-то чудом уцелевшую дверь. Дверь едва не слетела с петель, но послушно растворилась, явив моему взору Жана, разодетого как на свадьбу. Белая рубашка, дорогой черный костюм, бутоньерка в лацкане пиджака. Романтический облик жениха портил только… ствол автомата, направленный прямо на меня.
– Ну здравствуй! – спокойно сказал Жан и спустил курок.
По всей фабрике эхом пронесся гром. Дверь, закрывшаяся за моей спиной, разлетелась в щепки. За секунду до этого я успела молнией метнуться в сторону и упасть на пол. Вампир кинул автомат на пол, удовлетворенно расхохотался и подал мне руку.
Я в бешенстве отбросила его ладонь и поднялась на ноги, отфыркиваясь от пыли.